Медный страж - Страница 66

— Ты думаешь, мы в Китае?

— Нет, конечно же. За китайскую стену через пустыню караваном месяц пути. А по эту сторону тамошние люди не ходят. Боятся. Чистенькие они все, и дома у них чистенькие, и дороги. Не могут в диких землях обитать.

Олег подошел к статуе, провел по металлу ладонью, но никакого покрытия не заметил. Не скользила по нему кожа, и сальности никакой не ощущалось.

— Степняки, ведун, степняки, — напомнил Любовод. — Они — как чума или засуха. Вроде и нет ничего, а беда в воздухе витает, жить тяжело, опасность каженный день кожей ощущается. Слишком часто, слишком близко начинают появляться — и уходят люди.

— Уходят, — согласился Олег. — В степь, с мечами.

— Ну не всем же русскими рождаться, — пожал плечами купец. — Иные не на степняков идут, а от степи убегают. Вот и здесь была застава, да брошена. Те же торки, может статься, разухабились, навещать порубежные земли часто стали. Как прознают народцы местные, что нет более беды— назад вернутся.

Эх, жалко, не взять штуку эту на ладью. Перегружены больно. Да и трюм провалиться может. Рази на обратном пути попробовать? Сама не убежит, прохожий не унесет, тяжеловата. Степняки на куски не порубят, не до того им ныне. Ладно, оставим пока. Эй, люд новгородский! На ладьи вертайтесь, дальше двигаемся! Коли такие памятники умельцы здешние льют, стало быть, и иных диковинных товаров у них найдется.

Через несколько минут торговые суда отвалили от берега и продолжили борьбу с течением реки. А еще спустя четыре часа подошли к водяной развилке — с левой, северной стороны в Урал впадала полноводная река, шириной едва ли на треть уступавшая основному потоку. На Мамке гребцы засушили весла, и купец, перегнувшись через борт, окликнул Олега:

— Куда плывем, ведун?

— Не спрашивай! — вскинул руки Середин. — Дальше ничего не знаю.

— И-и-и-ех! — зачесал в затылке Любовод. — Ладно, чем дальше от степи, тем богаче люди. Да еще и река коням дорогу загородит. Эй, Коршуны! На север поворачиваем, на север!

— Левый борт, два гребка! — скомандовал Ксандр сидящей на веслах смене скандинавов. — А теперь все дружно — и-и-и-р-раз!

Начавшая было скатываться вниз по течению, ладья стала поворачивать носом к берегу, однако рванулась вперед, еще раз и, еле слышно чиркнув килем по песчаной косе, вошла в новый водный поток, окаймляемый вековыми лиственницами. Откуда-то налетела комариная стая — но ветер, пусть и слишком слабый для паруса, тут же смел ее обратно в чащобу. Варягов быстро сменили на скамьях моряки, и судно, даже не потеряв скорости, двинулось дальше. Кормчий отвел его ближе к берегу — там течение слабее, грести легче, — и левый борт теперь скользил но кувшинкам, опрокидывал в воду остроконечные бутоны лилий. До леса казалось рукой подать — Олег разглядывал неохватные сосны, кедры, гибкий орешник. Но среди деревьев то и дело выступали камни, скалы, а то и целые утесы по двадцать-тридцать метров высотой.

— Нет здесь людей поблизости, сразу видно, — сказал ему Ксандр. — Нехоженые земли, дикие.

До вечера они двигались вдоль относительно ровной земли — выше крон деревьев ничего не поднималось. Но утром нового дня по левую руку вдруг открылся настоящий горный хребет — могучий массив, уходящий ввысь чуть не на версту, так что деревья на вершинах тонули в облаках. Даже река, казалось, испугалась этого зрелища и резко повернула к восходу.

— Суши весла! — распорядился Ксандр. Варяги, привыкшие верить кормчему больше, чем самому себе, мгновенно замерли. Коршунов тоже молчал, вскинув подбородок и медленно поворачивая головой.

— Что у вас?! Ведун?! — окликнули с Мамки.

— Вроде дымком повеяло…

— Дым чуем! — громко отозвался Олег.

— Суши весла! К берегу! — немедленно приказал Любовод.

— К правому, — шмыгнув носом, добавил Ксандр. — Я не я, оттуда повеяло.

— Судовую рать в броню оденьте, — кинул через плечо Любовод, когда ладьи легли носами на мелкую гальку и были привязаны к деревьям. — Но пока пусть при кораблях остается. А с нами токмо Трувор, Малюта и… И Твердята пойдут. Коли что, не подведите, Коршуны. При первом шуме на помощь поспешайте.

Перед людьми возвышался поросший травой холмик. Травяной холм среди леса — Олег и сам сразу заподозрил, что без людей тут не обошлось.

— За оружие особо не хватайтесь, — предупредил купец. — Мы торговать приехали, а не морды бить. Ну да поможет нам Макошь. Пошли.

Гости начали подниматься и почти сразу наткнулись на тропку, что вела вокруг холма вверх. Свернули на нее и вскоре увидели ровные ряды грядок, засеянных морковью, репой и капустой. Серебряный крестик предупреждающе кольнул Олега в руку. Ведун схватился за запястье, закрутил головой, но ничего опасного либо просто магического не заметил. Возделанный огород, выкорчеванный и выкошенный на триста метров от холма участок. Все красиво и опрятно. Только что-то тут не то…

— Здесь они! — ускорил шаг безволосый Твердята. — Вот и берлога…

Они вышли почти на самую вершину холма с плоской вершиной. Здесь была большая утоптанная площадка, на которой валялись несколько влажных бочонков, на натянутой между столбиками веревке вялились отборные килограммовые окушки, под ними, в мелкой бадейке, дожидались очереди на просушку плотвички. И опять поразила Олега какая-то неестественная странность…

— Мухи! Смотри, Любовод, возле рыбы нет ни одной мухи, хотя обычно они в таких местах стаями вьются. И огороды внизу от диких зверей никак не огорожены, чтобы потравы не случилось…